Фашисты во время оккупации уничтожали на территории Тбилисского района семьи евреев и коммунистов

Фашисты без суда и следствия расстреливали мирное население возле населенных пунктов в противотанковом рву и оврагах правобережья Кубани

Председатель районной Общественной палаты, член военно-исторического общества, краевед Юрий Семенович Удодов по поручению главы района Евгения Ильина провел большую работу по установлению обстоятельств и мест захоронения мирных граждан, расстрелянных немцами на территории района с августа 1942 по январь 1943 года.

В результате карательных операций и иных действий только на территории Советского Союза, где хозяйничали фашисты, погибло 11,5 миллиона человек, вина которых была лишь в том, что они советские граждане и жили на землях, подлежащих, по задумкам нацистов, «беспощадной германизации».
Фашисты уничтожали мирное население по двум мотивам: национальному и социальному.
– К первой категории относились беженцы и местные евреи, ко второй – коммунисты, активисты советской власти, административные работники государственных служб, близкие родственники и члены семей коммунистов, командиров, бойцов Красной армии, сражавшихся на фронте, – рассказал Юрий Семенович.
Беженцев и местных евреев фашисты расстреливали вблизи населенных пунктов в противотанковом рву и оврагах правобережья Кубани, а остальных – в городе Кропоткине на Казанской горе.
Сведения о жителях, которые подлежали уничтожению, к нацистам поступали от изменников Родины: старост, полицаев всех рангов, а также некоторых работников сельских Советов и колхозов.
Обстоятельства расстрелов и места захоронения жертв фашистского террора, по словам Юрия Семеновича, были установлены по рассказам еще живых свидетелей тех трагических событий и информации уже ушедших из жизни.
Немецкая оккупация
Старейшая жительница хутора Северокубанского Надежда Андреевна Волошина, несмотря на почтенный возраст, хорошо помнит события, произошедшие до и во время оккупации района. Ее воспоминания, которые мы сегодня публикуем, Юрий Семенович записал в октябре прошлого года.
«В декабре 1941 года начали копать окоп (ров по 2-й террасе старого русла реки Кубань – прим. автора записи). На копку противотанкового рва мобилизовали население окрестных хуторов и станиц.
В мае 1942 года молодежь отправили на строительство аэродрома в станице Тбилисской, в районе бывшей «Сельхозтехники» и нынешнего нового кладбища. Сейчас здесь улица Элеваторная.
Когда 2 августа немцы начали бомбить станцию Гречишкино, все вернулись в свои хутора.
8 августа 1942 года в хуторе появились фашисты. Приехали они на мотоциклах. В центре Северокубанского стоял памятник Второму революционному Северо-Кубанскому полку, на вершине которого была установлена железная красная звезда. Ее отстрелили из пулемета. Около сельского Совета на постаменте был бюст Сталина, которому фашисты также отстрелили голову.
Через два дня немцы на мотоциклах объехали весь хутор и, собрав людей на площади около сельского Совета, объявили об установлении оккупационной власти. Старостой выбрали Ивана Ильича Шевлягина. Назначили полицаев из местных: Ивана Бричкина, Кольцова, Семена Погребняка, Николая Кравченко. Кондрат Афанасьевич Бабенко до войны был председателем колхоза «Северокубанский красный партизан». Он стал помощником атамана в селе Ванновском, где располагалась немецкая комендатура. Петр Чурсинов объезжал хутор в казачьей форме верхом на лошади и людей называл господами.
Когда Красная армия отступала, председатель колхоза Бабенко приказал раздать общественный скот – свиней, овец, лошадей – по дворам колхозников. Оставили на ферме только коров. Хозяйство во времена немцев не распалось. Руководили им на правах старосты Шевлягин и бригадир дед Пацев.
Пшеницы было посеяно 300 гектаров, всю ее убрали вручную, связали в снопы и снесли в скирды. Мололи зерно на муку в хуторе Веселом – там была водяная мельница на реке Зеленчук. Выкопали арахис. В поле осталась только сахарная свекла. Ее не убирали, потому что некуда было сдавать, сахарный завод в Гирее не работал.
Во время оккупации объявилось немало предателей. У одного из них – Ломанова – пьянки организовывались каждый вечер.
При советской власти у хуторян не было никаких документов. Немцы же взяли всех на учет и начали выдавать семьям коммунистов и военнослужащих справки №3 – их владельцы подлежали расстрелу.
Списки жителей, для которых предназначались эти справки, после ухода немцев нашли в здании сельского Совета на столе под клеенкой. Составлял их секретарь Совета Ломанов, которого судили за измену Родине».

Цель проекта «Без срока давности» – сохранить историческую память о трагедии мирного населения СССР – жертвах военных преступлений нацистов и их пособников в период Великой Отечественной войны, установить обстоятельства вновь выявленных преступлений против мирного населения. В прошлом году впервые издана серия сборников документов о военных преступлениях нацистов и их пособников против мирного населения, охватывающая все оккупированные регионы РСФСР.
В декабре 2020 года проект «Без срока давности» был признан лучшим проектом Года памяти и славы и удостоен национальной премии «Победа», которая присуждается за достижения в области сохранения исторической памяти о событиях и участниках Великой Отечественной войны.
В сборники вошли более 5 000 документов из 80 федеральных, региональных, муниципальных и ведомственных архивов.
Направления Всероссийского проекта «Без срока давности»: поисковая работа, работа с архивными документами, научные конференции и международные мероприятия, интеграция результатов проекта в образовательный процесс, молодежные мероприятия и конкурсы, театральные постановки, создание памятных мест, музейно-выставочная деятельность, открытые кинопоказы.

Расстрел евреев-беженцев
Первые евреи из западных областей приехали в район летом 1941 года, их затем отправили дальше на восток.
Через 11 дней после оккупации фашисты приступили к расстрелу оставшихся евреев. Свидетельницей расправы над мирными жителями по национальному признаку были Надежда Андреевна Волошина и ее подруги Евгения Минакова и Тая Варякина.

На Яблочный спас девушки отправились в церковь хутора Северин освятить фрукты. Шли напрямую через «пески» – так хуторяне называли тропу, которая проходила мимо села Ванновского и вела на гравийную дорогу Ванновское – Северин.
При выходе на гравийку они встретили колонну гражданских, которых сопровождали полицаи и вооруженный немец. Люди шли по два человека в ряду. Среди них, по рассказам Надежды Андреевны, были и пожилые, и молодые, были и дети, которых вели, а некоторых несли на руках.
Девушки обратили особое внимание на молодую женщину с длинной – ниже пояса – светлой косой и ребенком на руках. По подсчетам Надежды Андреевны и ее подруг, в колонне было 43 человека.
– Пока мы рассматривали идущих, возле нас остановилась машина, в кузове которой сидели вооруженные немецкие солдаты, а из кабины в военной фашистской форме, но в кубанке на голове выскочил немец и на чистом русском языке начал допрашивать нас: откуда идем, что несем с собой. Объяснили ему, что мы местные, идем в церковь на службу. Он что-то крикнул по-немецки солдатам в кузове и сел в машину, – вспоминает Надежда Андреевна.

Девушки пошли дальше. Когда Волошина оглянулась, она увидела, что люди стояли около противотанкового рва, а перед ними выстроились немецкие солдаты. Через какое-то время раздались выстрелы.
– После службы в церкви мы пошли обратно той же дорогой. К нам присоединились женщины значительно старше нас. Одна из них – бабка Голубиха – предложила подойти ближе к месту расстрела. Там мы увидели тела, сброшенные в ров и засыпанные наспех песком. Кое-где торчали руки, ноги, виднелась одежда. Длинная коса молодой женщины с ребенком была присыпана только наполовину. Старушка предложила получше засыпать землей тела убитых, иначе трупы, как сказала она, будут клевать птицы. Что мы и сделали. Затем Голубиха сотворила молитву перед могилой ни в чем не повинных расстрелянных людей, и мы через «пески» обратно вернулись домой, – рассказывает Надежда Андреевна.
Место расстрела, по словам Волошиной, расположено примерно в ста метрах от поворота дороги на «пески» в сторону хуторов Шевченко и Северокубанского. К сожалению, из-за разработки карьеров территория сильно изменилась, и точно указать место старушка не смогла.
Рассказывая о трагедии, случившейся 19 августа 1942 года, Надежда Андреевна упомянула человека в немецкой форме и кубанке на голове, который отлично говорил на русском и немецком языках. Председатель первичной ветеранской организации Ванновского поселения Александр Иосифович Козубов предполагает, что это был Станислав – сын помещика Терашкевича, приехавший с немцами в свое имение. Это он возил списки активистов в гестапо в Краснодар. Его повесили на площади в станице Тбилисской в конце января 1943 года. В советское время Терашкевич получил высшее образование, став инженером-химиком. До войны жил в Одессе. Он принимал участие в выявлении активистов советской власти на Кубани и их истреблении.
Расстрел евреев, по мнению Юрия Семеновича Удодова, для него мог быть одним из эпизодов преданности оккупационным властям. Изменникам Родины на Дону, Кубани и Тереке немцы оставляли атрибуты казачьей формы. Вот откуда могла быть кубанка на голове пособника нацистов. Тем более что предок Терашкевича числился войсковым старшиной Кубанского казачьего войска.
В хуторах хозяйничали полицаи
Свидетельницей расстрела евреев в августе 1942 года стала и жительница хутора Северокубанского Татьяна Федоровна Пархоменко (Чубричкина).
– Немцы заняли хутор Северокубанский в начале августа 1942 года и сразу установили свою власть: комендатуру открыли в селе Ванновском, а по хуторам хозяйничали полицаи, – рассказала Татьяна Федоровна. – Из хуторских активно прислужничали немцам Бричкин и Кольцов.
На Яблочный спас несколько человек из нашего хутора, в том числе и я, пошли в церковь. Дорога пролегала через «пески», когда шли мимо госмельницы, услышали выстрелы и крики людей, которых немцы расстреляли около противотанкового рва. Когда вернулись наши войска, трупы откопали и перезахоронили в парке села Ванновского.
Пришли наши. Почти всех полицаев арестовали, но самые активные убежали с фашистами. В Тбилисской повесили Станислава Терашкевича, многих посадили в лагеря. Самый большой лагерный срок получил Кондрат Афанасьевич Бабенко, который был помощником атамана района и руководил немецкой комендатурой в селе Ванновском. Чурсинов убежал, а Погребняка не судили по просьбе жителей хутора.
Трагедия на краю хутора Леоновского
О расстреле в августе 1942 года молодой женщины и ее малолетней дочери рассказал Василий Александрович Щегуров, которому в ту пору было 16 лет.
Еврейка-беженка проживала с дочерью в квартире Щегуровых в хуторе Леоновском. В один из августовских дней к дому на мотоцикле подъехали немцы. С ними был полицай. Они вывели мать и дочь из двора и направились к окраине хутора, где метрах в 40 от дороги по левому берегу старого русла Кубани был выкопан ров.
Полицай вначале выстрелил из пистолета в девочку, затем произвел еще несколько выстрелов. Немцы за этим просто наблюдали. Убитых сбросили в ров. Трупы закопал полицай, который был не из местных.
По рассказам Василия Александровича, таким образом расправились с мирными и ни в чем не повинными евреями почти в каждом населенном пункте Тбилисского района.
Предатель отсидел десять лет в лагерях
А эту жуткую историю о военных преступлениях нацистов и их пособников против мирных жителей во время оккупации района Юрию Семеновичу Удодову рассказал труженик тыла Владимир Григорьевич Гостев.

В 1942 году он жил в селе Ванновском. Сосед Гостевых – Гришка Медведев – в войну был полицаем. Неподалеку от его дома квартировали еврейские беженцы. Однажды по улице прошел слух, что Гришке немцы поручили расправиться с этой семьей.
В один из дней полицай повез беженцев по дороге в хутор Северин, где накануне расстреляли людей. Сколько их было, Владимир Григорьевич не знает. Но помнит, что из ямы шел трупный запах и торчала черная рука, так как тела убитых были лишь слегка присыпаны песком.
Неподалеку от этого места была вырыта новая яма. Гришка поставил возле нее в ряд трех женщин и двоих детей – девочку 8-10 лет и мальчика еще меньше возрастом.
Женщины о чем-то просили полицая, но он их не слушал. За расстрелом людей, которые были виноваты лишь в том, что родились евреями, равнодушно наблюдали немцы, приехавшие на легковой машине. Когда кровавое дело было завершено, все разъехались.
Девочка, которую тяжело ранили, стонала и просила воды. Владимир Григорьевич с другом Виктором Федоренко побежали к недалеко протекавшему ручью, намочили свою одежду и выжали воду на лицо девочки. Но она уже была мертва.
После освобождения района полицая Гришку Медведева осудили, он получил 10 лет лагерей. На взгляд Владимира Григорьевича, изменник Родины, который по приказу фашистов уничтожал безвинных людей, заслуживал более сурового наказания.
– Кроме этих зверств, совершенных немцами и изменниками Родины, установлено еще одно место, где уничтожали тбилисских граждан, – в конце улицы Октябрьской станицы Тбилисской, за кольцом, в районе нынешней бойлерной жилищно-коммунального хозяйства. Здесь расстреливали евреев и мирных жителей. Тела жертв закопаны в яру с восточной стороны базы «Казачий форпост». По свидетельствам старожилов, на месте расстрела установили памятник, который впоследствии был снесен, – рассказывает Юрий Семенович.
Имеется также информация, что в противотанковом рву на западе села Шереметьевского, напротив хутора Екатеринославского, вместе с евреями подлежали расстрелу и жители станицы Геймановской. Однако данные об этом факте скудные и точное место расстрела пока не установлено.
Преступления оккупантов против мирных граждан срока давности не имеют. Потому очень важно сохранить историческую память о трагедии мирного населения в годы Великой Отечественной войны и постоянно рассказывать, в первую очередь молодежи, о том, что у нацизма не было обратной, светлой, стороны, пресекать всяческие попытки оправдать предателей Родины, принимавших участие в зверских преступлениях против взрослых и детей, которых безжалостно расстреливали без суда и следствия только за то, что нацистов не устраивал их национальный и социальный статус.

Ирина Джизмалиди

Спецсообщение военного прокурора Северо-Кавказского фронта в Краснодарский крайком ВКП(б) и УНКГБ по Краснодарскому краю о военно-полевых судах над предателями – изменниками Родины и немецко-фашистскими пособниками

29 июля 1943 г.
Совершенно секретно экз. № 3 № 07975
Военный прокурор Северо-Кавказского фронта Секретарю Краснодарского крайкома ВКП(б)
т. Селезневу
Начальнику УНКГБ по Краснодарскому краю
комиссару государственной безопасности
т. Горлинскому
Спецсообщение
Военной прокуратурой СКФ по делам, расследованным органами УНКГБ в июле-месяце 1943 г., были организованы следующие процессы военно-полевых судов над предателями – изменниками Родины и немецко-фашистскими пособниками, проводившими в момент временной оккупации немцами районов Краснодарского края истребление советского населения, издевательства над военнопленными, военнослужащими Красной армии и партизанами, занимавшимися под руководством командования немецко-фашистской армии грабежами и истязанием мирного населения советских граждан.

Дорогие читатели! Если вам известны факты
о расстреле мирного населения в районе, поделитесь с нами:

Тел.: 8-918-231-64-88

Электронная почта: [email protected]