Диалог с военкорами: «Дойдем ли до Киева?..»

ПОЛИТОБЗОР. В Кремле в минувший вторник, 13 июня, более трех часов продолжалась встреча Президента России с военными корреспондентами. Она анонсировалась еще в прошлом году, но проводить ее, когда стремительно, практически ежедневно менялась ситуация и в мире, и в зоне СВО, наверное, было нецелесообразно. Сейчас это по ряду причин стало возможным, и совершенно логично предположить, что этим безусловно не спонтанным событием обозначается как бы и начало нового этапа спецоперации, а также предстоящих изменений внутренней и внешней политики РФ в преддверии выборов президента.

К тому же, по мнению журналистов, политологов, экспертов, формат этой публичной встречи Владимира Путина с военкорами был не просто уникальный, потому что такого не было ни у одного руководителя государства, верховного главнокомандующего, но еще и предельно доверительным, насколько это позволяет само время СВО.

Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что этот диалог Владимира Путина, тем более во время начавшегося контрнаступления ВСУ, рассчитан в первую очередь на подтверждение того, что все идет по плану и цели спецоперации, которые, по словам президента, фундаментально не меняются, будут достигнуты. Кроме того, глава государства заявил, что контрнаступление противника поставленных целей не достигает, что также, безусловно, способствует снижению в социуме тревожных ожиданий, фиксируемых социологами. Также, пожалуй, впервые за последнее время знаковое выступление Президента России было адресовано в основном внутренней аудитории. И получился актуальный и нужный как интересующимся политикой россиянам, так и, как было видно из трансляции встречи, самому президенту разговор. Говорил он искренне, эмоционально, а в некоторых моментах, похоже, сдерживался, чтобы не употребить непечатное словцо в отношении как внутренних, так и внешних врагов. Что, хотелось бы думать, также может свидетельствовать о том, что наступает наконец-то время долгожданных перемен в ходе спецоперации и начинается то, чего, как говорил Путин, мы еще не начинали!

О невысокой, скажем так, запротоколированности мероприятия (в отличие от других встреч Путина с прессой или общественностью) говорит и перечень вопросов, которые задавали президенту участники встречи — военные корреспонденты федеральных телеканалов, газет, информагентств, известные блогеры. Вот некоторые из них: «Как так получается, что вражеские беспилотники долетают до Кремля и почему мы, начав освобождать Донбасс, теперь вынуждены эвакуировать свое население из приграничных территорий, в которые заходят уже польские наемники, польская речь звучит на нашей территории?»; «Как Российское государство будет бороться с агентурой врага, со спецслужбами врага, которые открыто (убийство Дугиной, Владлена Татарского, покушение на Прилепина) действуют на территории России?»; «Владимир Владимирович, я не знаю ни одного бойца, который получил бы выплату за подбитый танк, за уничтоженный укрепрайон. Хотя это все анонсировалось, все это знают и даже как-то немного смеются друг с другом: почему обещали, но ничего этого нет? И повторюсь, ребята не дадут соврать, это действительно так!»; «Владимир Владимирович, с октября меня начали спрашивать бойцы о так называемой зерновой сделке. Я немного что мог им объяснил, я просто понимал, что для них это какой-то большой раздражитель и «белое пятно». Я, по сути, переадресовываю вопрос с передовой вам: нужна ли нам эта сделка? И если наши интересы в ней не учитываются, может быть, стоит ее расторгнуть?». Также были вопросы о статусе врачей в зоне СВО, соцзащите военнослужащих и о многом другом. И президент отвечал достаточно подробно, но, конечно же, всего сказать не мог.

Так, например, при ответе на вопрос: «Мы будем готовиться отражать новое наступление или сами пойдем вперед? А в таком случае — насколько далеко мы готовы пойти в этот раз, до наших новых границ России или так далеко, как получится?» — Путин с улыбкой ответил: «Я это могу сказать только с глазу на глаз». Но добавил, что «все будет зависеть от потенциалов, которые сложатся на момент окончания этого так называемого контрнаступления. Это ключевой вопрос». По-моему, впервые Путин ответил и на вопрос о многочисленных «красных линиях», которые страны НАТО регулярно и демонстративно пересекают, «но каких-то реальных ответов нет». Глава государства ответил так: «ПОСЛУШАЙТЕ, А САМО ПРОВЕДЕНИЕ СПЕЦИАЛЬНОЙ ВОЕННОЙ ОПЕРАЦИИ — ЭТО РАЗВЕ НЕ ОТВЕТ НА ПРЕОДОЛЕНИЕ ЭТИХ «ЛИНИЙ»? Это первое, это самое главное… А удары по всей энергосистеме Украины? Это разве не ответ на преодоление «красных линий»? А фактическое уничтожение штаб-квартиры главного управления разведки вооруженных сил Украины под Киевом, это в Киеве практически, — разве это не ответ? Мы и дальше будем избирательно работать, не будем делать так, как эти придурки — лупят по гражданским объектам, по жилым кварталам».

Также президент заявил, что в ходе контрнаступления ни на одном из участков противник успеха не имел, у него большие потери, военное положение на территории всей страны вводиться не будет, необходимости отправлять срочников в зону СВО нет и прямо сейчас проводить дополнительную мобилизацию в РФ не планируется.

Один момент, на мой взгляд, не был в полной мере озвучен в этом разговоре, хотя он и витал в воздухе, — когда военкор спросил Главнокомандующего о социальных гарантиях участникам ЧВК (сейчас на них могут рассчитывать только компании, заключившие контракт с Минобороны). И хотя в разговоре название ЧВК «Вагнер», героически сражавшейся на Донбассе практически с начала СВО и отказавшейся подписывать договор из-за конфликта с Минобороны, не упоминалось, было понятно, что вопрос касался в первую очередь ее бойцов. Впрочем, президент сказал: «Кто бы ни был и в каком бы качестве ни оказался на переднем крае, ОНИ ВСЕ — ЗАЩИТНИКИ ОТЕЧЕСТВА, и Родина должна им полноценно ответить на их готовность рисковать своей жизнью или отдавать свою жизнь за Родину. Все должны быть в равном положении. Но для этого всем желающим продолжить службу в зоне специальной военной операции необходимо заключить контракт, нужно внести соответствующие изменения в закон».

Поэтому стоит полагать, что в АП и Госдуме будет найдено какое-то решение, позволяющее и бойцам этой ЧВК, освободившей Бахмут, и другим, кто воевал, но не подписывает сейчас контракт, получить и соцгарантии, и документы участников боевых действий. А для участия добровольческих соединений в СВО на новом этапе, безусловно, необходимо законодательно закрепить статус ЧВК, и, как сказал Владимир Путин, «сейчас над этим работают».

На мой взгляд, все же одна из главных тем встречи, что открытой, что закрытой ее части, — это ситуация с регулярными обстрелами Белгородской области, прилетами БПЛА в другие регионы. Словом, то, что беспокоит каждого из нас. Глава государства сказал, что столица и другие крупные города будут защищены от атак беспилотников. «А в случае продолжения обстрелов наших территорий мы должны будем, видимо, рассмотреть вопрос, — я говорю это очень аккуратно, — чтобы создать на территории Украины какую-то санитарную зону на таком удалении, при котором невозможно было бы доставать нашу территорию. Но это отдельный вопрос, я не говорю, что завтра мы приступим к этой работе. Надо смотреть на то, как будет ситуация развиваться».

Эксперты позже пояснили, что в данном контексте предполагается зачистка территории от вражеской военной инфраструктуры на 300—500 километров от российских границ. И хотя президент по понятным причинам ушел от прямого ответа на вопрос: «Дойдем ли снова до Киева?» — подумалось, что все же лучший и самый логичный вариант, чтобы центр этой будущей зоны и находился именно в этом городе. И это сразу решит проблему обстрелов приграничных территорий РФ, прилетов БПЛА в Москву, на Кубань и в другие регионы. А вы как считаете?