Юрий Кузнецов: «Там острее осознаешь цену человеческой жизни»

Юрий Сергеевич – сын врача, хирург высшей категории, который провел за 18 лет более тысячи операций. Его отец Сергей Юрьевич Кузнецов много лет оперировал людей в ожоговом отделении Краевой клинической больницы № 1. Теперь гордится сыном.

– Если случилась беда, мы должны помогать, – уверен Юрий Сергеевич. – Это моя сугубо гражданская позиция. Наша страна – это одна большая семья, где все должны поддерживать друг друга. А сейчас на передовой руки хирурга особенно нужны.

Он рассказал, что долго искал возможность попасть в зону СВО врачом-хирургом. Нашел информацию о группе «Друзья медицины Донбасса» и связался с Бадмой Башанкаевым. Это врач-проктолог, председатель комитета Госдумы по охране здоровья. Он поддержал желание краснодарских медиков и в августе прошлого года Юрий Кузнецов, торакальный хирург Виталий Маркин и Константин Цуркан, на тот момент работавший в санитарной службе, взяли отпуск и поехали в больницу Донецка.

– Врачи там работают без выходных, – рассказал Юрий Сергеевич. – Говорю искренне – они настоящие герои. И мы также работали вместе с ними сутками, в плотном режиме, несмотря на усталость. Многому научились друг у друга. Профессионально выросли и мы, и они. Мы, например, обучали делать лапароскопические в основном операции – через проколы, оказывать именно высокотехнологичную помощь. А они обучали нас военной хирургии. Жили в больничных палатах, рядом с ранеными. Основной нашей локацией была больница, но мы выезжали в Мариуполь, в зону боевых действий в районе Песок, помогали раненым. Отвозили гуманитарную помощь. В Мариуполе в то время только-только налаживалась мирная жизнь. Очень сильные впечатления. Жизнь и смерть всегда рядом. Словами не выразить. Там острее осознаешь цену человеческой жизни.

– Юрий Сергеевич, наверняка было страшно, как вы преодолевали страх?

– Сказать, что мы не боялись, это было бы лукавством. Когда мы впервые подъезжали к больнице в Донецке, пугала неизвестность. Но коллеги-медики нас очень тепло встретили. Вот им действительно тяжко. Их дома бомбят, а они все время на посту, под обстрелами проводят операции, спасают и мирных жителей, и военнослужащих. К концу первой командировки мы тоже уже начали отличать прилеты от отлетов. Теперь знаем, что, если на машине красный крест, атака будет прицельной. Знаем, что идет «охота» на скорые. Противник специальными беспилотниками атакует кареты скорой помощи. Страшно, что страдают мирные люди. Своими глазами видел, как бомбили больницу. Вот сейчас мы с вами разговариваем, а ночью был прилет по ней. Один корпус сильно пострадал, есть погибшие. И завтра мы с коллегами снова поедем туда с гуманитарной помощью, готовы помочь, чем сможем.

– Вы спасаете жизни здесь и там. Есть разница в ощущениях?

– Тяжелее, когда в военных действиях страдают не только военные, но и мирные люди. Это очень больно. Когда бабушку привозят, которая пошла за хлебом и попала под обстрел. Бывало, по 50 раненых привозят, надо быстро распределить их и оказать помощь. Никогда не забуду, как после бомбежки привезли нашу коллегу – женщину-врача, она пыталась сама подсказать, как ей быстро помочь, описывала свое состояние. Ранения детей и других мирных жителей было очень тяжело переживать эмоционально. А общаться с их родными потом… К такому не подготовишься.

Там на врача смотрят, как на Бога, благодарят неустанно. Здесь порой не ценят то, что делают медики. Например, сегодня утром привезли на срочную операцию бабушку. Мы спасли ей жизнь. Из-за большого потока больных по экстренной помощи не сразу успели перевезти из реанимации в палату. Она очень возмущалась, мол, что у вас здесь, война что ли, что вы ни черта работать не можете. Такая вот благодарность. К сожалению, таких пациентов немало.

– Вы лечили не только российских раненых, но и пленных?

– Абсолютно верно. Все люди. Это наш врачебный долг.

– Чего особенно не хватало, когда вы там находились?

– У нас даже не было воды, чтобы искупаться. До сих пор там проблемы с водоснабжением. Еда такая же, как и у пациентов. Но все бытовые трудности уходят на второй план, концентрация идет только на работу. Там не думаешь о благах, только о своих пациентах.

– Больше десятка раз вы выезжали в Донбасс. Как семья относится к вашим поездкам?

– Поддерживают. Жена, сын и дочь, конечно, переживают очень, но понимают, для чего мы это делаем.

– Что вам дала школа СВО как профессионалу и человеку?

– Как человеку – понимание того, что и почему там происходит. А как врачу – профессиональный рост и новые навыки, умение принимать молниеносные решения, быстрее концентрироваться. За год я получил столько, сколько многие не проходят за несколько лет в обычной, мирной жизни. Каждый медик должен пройти эту школу. Известнейшие хирурги – Пирогов, Бурденко, Склифосовский – все войны прошли. Это ценнейший опыт. После работы там работа здесь, плановые задачи – как семечки.

– Параллельно вы продолжаете собирать и отвозить гуманитарную помощь в Донбасс. Кто вам помогает?

– Коллеги-медики, друзья, знакомые. Перевязочный материал, налобные осветители, которые необходимы для операций в подвалах, медикаменты. Наш проктолог Андрей Крячко очень много сделал для того, чтобы приобрести дорогостоящие осветители. Сейчас формируем новые аптечки скорой помощи, они очень дорогие. Содержимого тех, что есть сейчас даже в автомобилях, в машинах ГИБДД, крайне недостаточно. В аптечке должны быть жгуты, повязки, кровоостанавливающие. Много чего нужно в больницах и на передовой. В соцсетях люди пишут, спрашивают, что нужно, что передать. Есть ТСЖ на улице Селезнева в Краснодаре, где потрясающие жильцы, которые всегда откликаются. Спасибо им большое! С моими краснодарскими друзьями мы берем отпуск без содержания или едем на выходные, возим не только медикаменты, но и другую гуманитарную помощь. На Новый год отвозили подарки детям. Людям там очень нужна наша поддержка. И мы будем помогать, чем только возможно.